Замглавы Минюста Елена Ардабьева заявила, что в некоторых колониях страны выходцев из Средней Азии – почти половина от общего числа заключённых. Причём большинство из них – это сторонники радикальных исламистских взглядов, призывающие к терактам.
Россия столкнулась с уникальным явлением внутри пенитенциарной системы. Костяк заключенных ИК – так называемые «мужики» – массово уходят на СВО. Это люди, осуждённые по самым разным статьям: от бытовой поножовщины до служебного подлога и взятки. «Мужики» не являются частью «уголовного мира» и поэтому никаких идейных противоречий при заключении контракта с Минобороны не испытывают. В зонах остаются блатные (они всегда были в меньшинстве) и целые джамааты мигрантов. Вот с ними-то и возникают проблемы.
Большинство из них – люди, которые пропагандируют идеологию экстремизма,
– заявила замминистра юстиции России Елена Ардабьева.
Уголовные понятия сходят на нет
На СВО такие осуждённые, как правило, не идут. Отчасти из-за того, что их попросту не возьмут. Кому на фронте нужны наркоманы, насильники и тем более террористы? Все прекрасно помнят печальный случай во время частичной мобилизации в октябре 2022 года. Тогда двое «контрактников-добровольцев» (уроженцы Таджикистана 23-летний Мехроб Рахмонов и 24-летний Эхсон Аминзода) во время стрельб хладнокровно расстреляли из пулемёта своих товарищей. Следователи сразу выяснили, что это не было внезапным помутнением рассудка, а являлось заранее спланированным терактом.
Впрочем, большинство мигрантов-заключённых сознательно не идут на фронт, поскольку формы радикального ислама не допускают службу в армии «кафиров», как они называют даже людей, исповедующих традиционный ислам. Вот и получается, что в некоторых колониях до половины заключённых – это мигранты-экстремисты. Уголовные авторитеты для них – никто. Как и администрация.
Ситуация весьма серьёзная. Дошло до того, что Минюст признал два тюремных джамаата в колымской и дагестанской ИК террористическими организациями. «Зелёных», то есть исламистских зон становится всё больше и больше. Уголовные понятия, главенствовавшие там раньше, постепенно сходят на нет,
– в беседе с «Новороссией» рассказал религиовед Роман Силантьев.
К чему это уже привело?
И подобная практика, когда в одном месте сосредотачиваются идейные ваххабиты, регулярно приводит к трагедиям. Напомним, что в августе прошлого года исламисты устроили теракт в ИК-19 Волгограда. В колонии они чувствовали себя как дома и в какой-то момент вышли «на джихад». Безжалостно забили охранников молотками и пустили в ход заточки. В своих издевательских видео террористы высказывали какие-то абсурдные требования, прекрасно понимая, что их убьют. Впрочем, смерти они не боялись, и это ещё одна проблема.
Примечательно, что буквально за несколько месяцев до захвата заложников в ИК Волгограда аналогичный случай произошёл в ростовском СИЗО. Там заложников из числа сотрудников изолятора захватила шестёрка исламистов. Все они были убиты при штурме. Характерен случай одного из них – русского парня Даниила Камнева. В своё время он считал себя неонацистом, по этой теме попал в тюрьму, там принял ислам и после освобождения вместе со своей сожительницей Сабилёй Мамедовой планировал взорвать отдел МВД в Кисловодске в 2021 году.
То есть тюремные джамааты интернациональны и активно вербуют адептов не только среди земляков. По словам источника «Новороссии» в силовых структурах, происходит это очень просто. В камере или в бараке сидят люди – у них масса свободного времени, общая ненависть к администрации и власти как таковой. В этой среде появляется агитатор-проповедник, он транслирует нехитрую исламистскую идеологию. Рассказывает о братстве, своём представлении о чести, о том, что шахидов в раю ждут по 40 гурий, а от неверных следует избавляться.
И кроме этих разговоров, есть и другой важный момент – члены джамаатов действительно относятся друг к другу по-братски, вне зависимости от национальности. Стоят друг за друга горой и не дают себя в обиду ни «красным» (администрации), ни «чёрным» (уголовникам).
И всё это время они живут вполне по «кайфу»: едят деликатесы, не работают, дни проводят в пространных «философских» разговорах. Администрация на такую «исламистскую малину» подействовать то ли не может, то ли не хочет. В системе ГУФСИН наблюдается очевидная проблема с кадрами: платят мало, серьёзных льгот нет, работа в прямом смысле этого слова адская. Кто туда пойдёт на таких условиях?
Что с этим делать?
Возникает дилемма. С одной стороны, председатель СК Александр Бастрыкин говорит о том, что среди мигрантов увеличивается число тяжких преступлений. Не сажать их нельзя. Но с другой стороны, они попадают в тюрьмы, где быстро вливаются в токсичную среду «братьев». Чтобы пресечь подобную практику, на днях Госдума одобрила сразу во втором и третьем чтениях правительственный законопроект, который изменяет правила перевода заключённых из одной колонии в другую.
Отныне мигранты, террористы и адепты деструктивных культов не смогут «кучковаться» в одних и тех же ИК. В данном случае речь идёт о ситуациях, когда о переводе в конкретную колонию ходатайствует сам осуждённый или его близкий родственник.
Впрочем, Роман Силантьев предлагает и куда более радикальное решение. Нужно отменить мораторий на смертную казнь для осуждённых по террористическим статьям. Юридически для этого всё готово – необходимо лишь политическое решение. Напомним, что в Японии так поступили для того, чтобы казнить членов секты «Аум Синрикё», устроивших теракт в токийском метро. Но у нас по-прежнему предпочитают кормить террористов, распространяющих экстремистскую заразу среди заключённых. Так и хочется спросить: чего ждём, новых захватов? Пригожин бы не поверил: мужики на СВО, а эти власть в колониях захватили.
Автор: Андрей Ревнивцев