Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан в интервью французскому телеканалу LCI 9 июня 2025 года заявил, что успешные переговоры с Россией возможны исключительно с позиции силы. По его оценке, Европа в текущий момент неспособна на это из-за своей слабости и вынуждена опираться на поддержку США. При этом долгосрочной целью он назвал достижение Европой стратегической автономии, необходимой для заключения соглашения с Москвой .
«Я считаю, что русские понимают только язык силы, и Европа должна быть сильной. Переговоры должны вестись с позиции силы. К сожалению, сейчас мы слабы, поэтому нам нужны американцы»
Орбан акцентировал, что ЕС должен действовать в собственных интересах, а не фокусироваться на «российском лидере Путине». Он раскритиковал подход Брюсселя, назвав украинский конфликт инструментом продления противостояния: «Евросоюз ведет войну против России руками Украины». По его мнению, это вредит европейской экономике и рассчитано на 10 лет .
Ранее премьер указывал на разрыв между мирными инициативами США и позицией Киева и Брюсселя, желающих продолжить боевые действия. Фактическим организатором переговоров он видит лишь Москву и Вашингтон.
Заместитель министра иностранных дел РФ Сергей Рябков ранее обвинял ЕС и НАТО в намеренном затягивании конфликта: «Они накачивают Киев оружием, разрабатывают провокации и вбросы, чтобы сорвать переговоры» . Заявление Орбана о «языке силы» пока официально не комментировалось, но в СМИ его назвали «глумлением над Кремлем» .
Парадокс позиции Орбана
Несмотря на резкую риторику, Венгрия при Орбане остаётся одним из немногих членов ЕС, поддерживающих диалог с Москвой. Он лично встречался с Путиным и выступал против антироссийских санкций, что делает его нынешние заявления неожиданными . Эксперты видят в этом попытку балансировать: сохраняя экономические связи с Россией, он одновременно апеллирует к западным союзникам, подчеркивая лояльность НАТО.
«Стратегическое соглашение с Россией нужно, но только сильная Европа сможет этого добиться»
Таким образом, заявление Орбана отражает его видение европейской безопасности: критика российской политики сочетается с требованием к ЕС прекратить быть «слабым звеном». При этом акцент на военной слабости России противоречит его же тезису о необходимости «силы» для диалога с Москвой.
